22
Конечно, разнообразие форм (любые занятия, увлечения и профессии) — это общее правило, которое выше чем отдельная критика частей. Свобода личности — это тоже общее правило которое требует от общества жертв и толерантности. Но существуют очень противоречивые виды деятельности, которые, с одной стороны, органичны, а с другой — толкают в пропасть, поскольку лживы и лицемерны до глубины души. Это не значит что мы должны их гнобить или запрещать, но это значит, что мы должны относиться к ним более внимательно, разумно и выборочно, не позволяя слепо и не критично им верить (хотя они имеют и славу и публичность) или за то, что они вызывают доверие и эмоционально привлекательны.
Чем отличается любитель от профессионала? Сделает ли профессионал работу лучше? По идее — да, но любитель сделает ее не за плату, а с любовью к своему искусству. Англичане ценят любительское отношение к делу и любитель почитается выше профессионала. Деление на профессионалов и любителей — это деление на джентльменов и наёмников. Джентльмен — понятие британское, но имеющее все признаки конфуцианского цзюньцзы (благородный муж, человек высших моральных качеств, мудрый и добродетельный человек). Кредо джентльмена — работать не ради денег и карьеры, а для творческого самовыражения в делах. Если трансформировать девиз на британском государственном гербе «Бог и мое право» написав там «Бог есть Закон», то учитывая высокий культурный уровень современного британца, можно было бы сказать, что эта нация является прототипом человека будущего (если бы не их высокомерие, коварная гнусность, привычка гадить и делать подлости). В этом смысле типичный россиянин отстоит дальше от идеала Пантеономоса, однако россиянин должен быть гораздо более мотивирован и раскрепощен, его расстояние до цели больше, а значит скорость и интенсивность перемен в России должны быть выше.
Актеры
Вся жизнь игра, и люди в ней — актеры. Жизнь — это процесс, в котором человек исполняет роль самого себя. Актеры принимают на себя судьбу играющего человека, исполняя роли, они модифицируют собственную личность и становятся адвокатами своих героев вне зависимости от их моральных качеств. Получается, что их жизнь, в той мере, в какой они актеры, есть производная от жизни персонажей. Поскольку играют они за плату, то деньги для них не пахнут. Перевоплощаясь то в положительных, то в отрицательных героев они «пудрят мозги» глупым зрителям поскольку те ассоциируют персонажей с личностью актера. Из-за тщеславия и обаяния актеры становятся иконами соблазна. Ввиду экранного обаяния они становятся декриминализаторами зла и змеями-искусителями.
В «Поэтике» Аристотель отмечает, что умение видоизменять оттенки голоса — «это дело актера и не относится к поэтике». Он чётко отделяет поэтов от актеров, что не делает чести последним. Во времена Шекспира театры и актеры были не в почете, лицедейство воспринималось как проституция. Тому были свои причины – церковные пуританские нравы соответствовали духу времени. А на Руси актеров даже хоронили за монастырскими и церковными оградами.
Во исполнение своей миссии актеры объединяются в стаи. Театральная труппа как тоталитарная секта где процветает рабство верховному жрецу — режиссёру.
Жизнь ради реакции зрителя, жизнь ради славы – они готовы умирать на сцене за аплодисменты и за кассу. Только они могут умудриться прожить 100 чужих жизней и упустить одну свою. Ровно с такими проблемами сталкиваются актеры — факиры на час, псевдо герои нашего визуалистичного времени и глянца. Если перед человеком на одних весах лежит удовлетворение тщеславия, на других перспектива потери себя, то кто он, рискующий собой за тщеславие? — он актёр. Почему он выбирает место в кадре, на подиуме или на сцене, а людей любит за то, что они — толпа — «любимые зрители»? Кто он (знающий, что общество ему склонно доверять), участвующий в рекламе мусора и ядов? Кто он, если о нем что не напиши, хоть правду, хоть ложь, похвали или поругай, ему все впрок (хоть ссы в глаза, все божья роса) — он актёр. У актера нет публичной репутации, вместо нее имидж и маска, которую видят зрители.
Если мир — это театр, то что же тогда есть сам театр, он храм каких искусств? Страшно представить, какое раздвоение царит в сознании у человека, если он каждый день, стараясь быть похожим на вымышленных персонажей, репетирует роль дабы перенять характер — то один, то другой, и влезть в любую шкуру — если влезет, значит он хороший актер. Не часто мы слышим такие раскаяния: «Когда вспоминаешь все диалоги, произнесенные за год, то понимаешь, что произнес чужих слов больше, чем смог выразить собственных мыслей. Тут начинаешь задумываться: ведь это ненормально для человека» — Джонни Депп, актер. Зачастую актер вынужден играть совершенно чуждую ему роль, но он все же делает это, как обычный ремесленник, как гончар обжигающий горшки. Притворство — его профессиональный инструмент. Зритель должен его полюбить и поверить, тогда из этой привязанности можно сделать источник дохода. Обыватель наверно сам хочет, чтоб его дурили, поскольку в театре правды нет, в театре есть шоу. Зрители хлопают в ладоши, восхищаясь искусством мистификации, и этот дурдом считается достойным элементом культуры. За это еще и дают государственные ордена и медали. Если так, то как же пОшла и низкА эта культура!
Оборотень, он сегодня кричит со сцены и в кинокамеры вызубренные реплики, а завтра раздает проплаченные пропагандистские интервью по ТВ, конвертируя симпатии зрителей в доход. Может он научит нас жизни? Абсурдно, но такими «авторитетными» самозванцами переполнены СМИ. Оборотни стали кумирами массового сознания. Мы слушаем их байки открыв рот, потому что хотим развлекаться, и потому что мы одиноки, а тут такое общение с «другом», который поет: «друг нужен, но только если он настоящий»- так лицемеры куражатся на человеческой глупости.
Основа нашей зависимости от них – одиночество, потребность развлекаться и общаться. Эти виртуальные «друзья и подруги», суть ходячие «образы», паразитируют на человеческой потребности подражать героям. Чем мы глупее, чем мы менее критичны и требовательны, тем они влиятельней и богаче. Чем мы глупее, тем больше у нас кумиров. Мы как недоразвитые дети, как животные, хотим жить на половичке у своих кумиров, готовы работать и платить им за духовную пищу. Все-таки театралы и киноманы умом чуть «тронутые» люди.
Тщеславие есть желание прославиться, купаться в лучах славы, быть знаменитым с целью получить власть над аудиторией, возвеличить свое эго (т.н. «звездная болезнь). В самом факте широкой общественной известности нет ничего предосудительного, вопрос лишь в том, каким путем эта известность приобретается, как применяется и является ли она самоцелью. Получая известность, слабый человек падает в разврат и теряет достоинство, пьянящая слава лишает его самокритики. Тщеславие — это ловушка, в которую, будучи порочными, попали люди став актерами. Порочность заключена в отсутствии самодостаточности, ровно до той черты, где они готовы перевоплощаться в чертей и в зверей. И нет в актёрских лицах красоты, но есть пошлость. Нет красоты идей, но есть эмоции. Получается, они проводники не идей, а эмоций.
Для мужчины стать актером, это не значит стать не успешным, скорее наоборот. Только вот тратить на это всего себя есть какой-то особо извращенный талант. Это конечно же не значит что мужчина должен быть лишен артистизма, нет. Речь только о том, с какой целью артистизм применяется. Если артистизм служит для привлечения внимания к своему Я в тот момент, когда это Я перестает быть собой и становится образом, то в это же время нужно поймать себя на мысли, что перед тобой иллюзионист, он тебя обманывает.
Актер-мужчина — это всегда чувственная и чувствительная личность, а изъян и несовершенство заключается во внимании к самому себе в ущерб вниманию к Богу. Актер растрачивает свою чуствительность на театральность, на низменные и суть пошлые вещи, вместо того чтобы быть сопричастным не вакханальному шабашу, а скромному служению божественным идеалам. Идеал священника — это монах, внимание которого обращено на «Бога внутри себя», в этом смысле актер — это священник вывернутый наизнанку. Они оба служители культа, но культ их имеет противоположную и непримеримую направленность. Сменить рясу на маску есть предательство, а если наоборот — то нет.
Женщине по природе ложь и актерство свойственны больше, но мужчины-актеры саморазоблачаются в мазохизме когда говорят, что им платят за унижение. Женщина от природы кокетлива, хитра и поверхностна, она изначально ценна своей внешней красотой и обложкой. От женщины не ждут свершений, ею лучше любоваться, чем ждать от нее гениальных мыслей или героических действий. Если женщина пойдет в проститутки или в актрисы, общество найдет ей оправдание, невзирая на продажность.
Если существует проституция, то должно существовать и моральное право человека зарабатывать на жизнь попрошайничеством или актерским ремеслом, но только не стоит превозносить значение этих людей в общественной жизни, не нужно идти на поводу их узнаваемости. Но именно так и происходит — актёры навязаны нам через СМИ, скучающее стадо дарит им внимание в развлекательных программах. Чем слабее и тупее общество, тем выше популярность актеров и тем больше их на ТВ, а через него и в нашей жизни.
Не нужно думать, что у актеров легкая жизнь, что они плохие люди, скорее наоборот — люди они хорошие, талантливые, интересные и живые, но при этом за игру в «богов и дьяволов» спрос с них вдвойне, а со священников втройне, а с судей — пожизненно, и нет им прощения за следование не справедливым законам и за произвол.
об изъянах актерства https://www.youtube.com/watch?v=tFcmRaCMhlk
Чиновники в рясах
Очевидно, во всех современных обществах существует много курьезных вещей. Среди них есть рубрика «самые курьезные профессии». На первом месте там должна значится профессия священника. Да, да, не удивляйтесь, у нас священник — это именно профессия, ей обучают, во многих случаях за это платят зарплаты из государственных бюджетов, и почти всегда платят пенсии. Светское государство породило чиновника в деловом костюме, а религиозная община породила чиновника в рясе: Петр I упразднил институт патриаршества и прировнял духовенство к чиновникам. И если чиновник у нас далеко не всегда служит государству, а скорее выслуживается, то и попы не так далеко ушли от этой практики. Судя по современной России, почти все эти люди только лишь в службе, а не в служении видят свое предназначение. Каким же тогда личным примером они могут являться, кроме как примером номенклатурным и холуйским? Те, кого мы называем батюшками и святыми отцами, для своих руководителей они называются простым словом, начисто лишенным духовной романтики – «кадры».
Мир в розовом свете для этих «кадров» явится тогда, когда каждый человек безропотно и слепо, из чувства страха, от ужасов ада и небытия, примет их веру. Но святость в церкви декларируется в форме правила, а реализуется в виде исключения, поэтому следовать за ними нельзя — или станешь сам как они, или восстанешь против них как восстал и Христос или протопоп Аввакум.
Теперь же целесообразны только одного качества духовные объединения – гуманитарные объединения по признаку принадлежности к человечеству. Все остальные, в том числе и исторически сложившиеся церкви, необходимо лишать государственной поддержки и привилегий, справедливо уравнивая межконфессиональные возможности. Делать это нужно для того, чтобы создать условия для формирования единого духовно-культурного пространства на планете, из которого постепенно вырастет универсальная община и единое общество без границ.
Теперь же ситуация такова что понастроили церквей и они стоят пустыми, без людей, их участь — превратится в музеи или исчезнуть.
Если посмотреть на церковь в английском стиле, то роль англиканской церкви исполняется в конфуцианских традициях: есть институт государственного устройства во главе с королем — это сакральная фигура. Власть принадлежит учёным (политикам), обладающим свойствами философов и чиновников, где каждый джентльмен (он же благородный муж) — политик априори.